Николай Бердяев делил верующих на тех, кто верит в ад и на тех, кто не верит. С первыми Бердяев предпочитал не иметь никаких дел. Как можно всерьёз говорить о спасении, считая, что человек всю жизнь мысленно поставлен перед дыбой – чуть что, вгоним тебе крючья под рёбра? Вера ведь штука не судебная, нельзя расценивать душу с позиции Уголовного Кодекса. Тем не менее, трудно удержаться от мысли о том, что каждому воздастся за грехи своя. Речь, опять же, не столько про убийц, президентов и больших людей, а про тех, кто вроде как честен, но не потому что шагнул в правильную сторону, а потому что никогда не выходил за порог. Есть такая категория людей, которая не ворует и не насилует лишь из-за страха тюрьмы. Так и с лицедеями – есть такие праведники, которые не грешат как раз из-за страха наказания. Но от воздаяния не уйдёшь. Воздаяние – это не ад. Воздаяние – это когда каждый получает своё. Сразу представляется хитрый человечек. Тихонько в норке жил, однажды тихонько на подлость отважился – ради места теплёнького или по малодушию, а в остальном чист, не подкопаешься. И вот умирает человек, уверенный, что вся его образцовая жизнь в случае чего перевесит единственный дурной поступок, а тут – хлоп – темнота. «Эй», – кричит человек, – «Что я, где я? Отзовитесь!». И отозвалось – пройдёмте, братец побеседуем о жизни вашей. И всё. И тишина. И навсегда. Что это такое? Это воздаяние. Ведь жизнь наша земная весьма несовершенна, много здесь несправедливости и безнаказанного зла. И не такого зла, что с армиями и политикой, а мелкого, повседневного, сологубовского зла. Оно почти неуловимо, воспринимается как данность, как то, что должно сопутствовать жизни человеческой, потому на него почти не обращают внимание. Посетуют за столом, но уже к вечеру передают эстафету. Мы все через это проходили – в детстве чужую монетку прижучили или бабушка давала что-то вкусное в руки и говорила, съешь тут, во двор не носи. А ты и рад. Или вот отключил телефон, когда единственному другу нужна была помощь – не о жизни и смерти вопрос стоял, но просто о чём-то важном, а ты решил: «Ничего страшного, справится без меня». Или на письмо не ответил дальней родственнице, которая очень этого ждала; или подножку поставил ближнему в «честной, конкурентной борьбе»… Казалось бы, мелочь, но если за эту мелочь до сих пор не стыдно, значит, в положенный час она будет весить как гиря. Нам обязательно воздастся не за явные преступления, которые всегда на виду, а за то, что мы забыли, вытеснили из памяти, оставили в прошлом. Собрал перед концом свой чёрный чемоданчик, заранее перебрал все поганые поступки, а воздаяние пришло за то, что когда-то посмеивался над умершим давно одноклассником. Ты его сам не травил, но стоял в стороне, чуть посмеиваясь, а после школы, оглядываясь, расстроенного товарища даже успокаивал – думал, хорошее дело делал, но на самом деле нет. И это честно. Ведь откровенных негодяев на свете не так уж много, ну, вот таких, чтобы прямо инфернальное зло, и даже полутонов, плохишей с увлекательным себя оправданием, отыскать трудно. Зато всё больше бесцветного, серо-серого, иногда серо-бежевого или серо-чёрного, каких-то неотличимых постельных тонов или цвета затемнённого автомобильного стекла. Для них в Европе даже специальное место придумали. Меришь такому температуру – ага, 36,6, так и есть – теплохладный. Почему же ты, если мог замёрзнуть или сгореть, тлел аж восемьдесят лет? Ни глупостей не совершил, ни подвигов, ни доброго, ни плохого дела – ничего. Стандартно всё как-то получилось. Согласно базовой комплектации. Зачем же тут ад нужен, коли уже так. Отчаянно верится, что воздаяние коснётся всех нас. Не злых и не добрых, а коснётся большинства, нас коснётся, всего общества соглашателей. О, как же тяжела его пустота! Воздаяние придёт за мелочь, за сущий пустяк, которому мы не придаём значения как раз на основании того, что естественная подлость, гордыня, зависть, весь этот джентльменский набор социал-дарвинизма, так прочно въелся в нашу жизнь, что мы воспринимаем его как нечто само собой разумеющееся. Даже ясно, когда такое впервые происходит. Это когда ты прибежал со двора домой, куда всё-таки отнёс бабушкино лакомство, и рассказываешь о невероятно важной детской обиде, а кто-то из взрослых многозначительно говорит: «Привыкай, это жизнь». Вот где корень. Вот точка опоры, откуда теплохладность опрокинула мир. Из этого холодного ушата, куда нас бросают ещё в детстве, выбирается не каждый. Отныне мы смотрим на маленькую подлость другими глазами. Мы начинаем считать, что она органически присуща жизни, тем самым взваливая на горб первый неясный грешок. Нам ведь как раз и воздастся за то, что привыкли. Поэтому простите нас за всё, братцы и сестрички. За каждый текст, который вызывал у вас злость, за каждое наше неуважение к вам, за гордыню нашу, за обман, за подлость, за всё, за всё простите. Без причины. Без задела на загробное будущее. Просто простите. Помните, что всем нам однажды воздастся за грехи своя. Тем и спасёмся.
#ПК_публицистика
